Анка разлила нам по бокальчику и сказала: «Давай выпьем за нас. За сильных и женственных!» «Давай», – отламывая дольку шоколадки, сказала я. Выпили.

– Слушай, а ты по поводу Варьки-то не очень переживай. Я с Михалычем договорилась. С утра поедем. Примут.

– Да? – обрадовалась я. – Вот спасибо-то какое! Анна Николаевна!

– Да перестань! Хорошим людям надо помогать! – улыбнулась она в ответ.

– Ну что? Ещё пойдём? – звала она снова в парилку.

– По такому случаю грех не сходить! – спрыгнула я со скамейки и, задираясь, пробежала туда вперёд неё.

На большую мягкую кровать я упала без задних ног Варька уже давным давно спала с… Женькой. Да-да, они уснули вместе в другой комнате. У меня же в апартаментах всё было, как у юной девственной принцессы: в кружевах и оборочках, в белых зави– тульках и светлых тонах. «Как в сказке», – закрывая глаза, думала я.

Плюх! – кто-то резко сел возле меня. «Не спится что-то, – говорил Анкин голос. – Посиди со мной.» Я приоткрыла один глаз, который с мольбой о пощаде посмотрел на Николаевну. «Хорошо-хорошо, спи! Завтра поговорим! Спокойной ночи, дорогулечка», – сжалилась Анка. «Спокойной», – пробурчала я слипшимися губами. Потом я услышала два хлопка, после которых на комнату опустилась ночь.

Яркий луч света бросился мне в глаза. Видимо, кто-то раскрыл прочные шторы. «Вставай, ехать пора! Варю я уже покормила!» – будила меня Николаевна. «Как покормила? – мгновенно вспрыгнула я. – Вот это я вчера погуляла…» «Ничего-ничего… Раз в год себе такое позволить можно!» – оправдывала меня Анка. Я посмотрела на часы: «Сколько? Семь утра? Куда в такую рань?» «Давай, милочка, нам ещё в магазин заехать нужно», – одёрнула меня хозяйка дома.

«Надо, так надо. Поехали», – вскочила я с кровати и, забежав в ванную, хлопнула пару раз в ладоши. Свет включился: «Ну надо же! Получилось!»

Капли тёплой воды разбивались о моё лицо и стекали по подбородку. «На, вытрись, – подала мне полотенце Анка. – На кухне чай с бутербродами. Пей. Мы собираться». «Ага», – кивнула я головой и отправилась к столу. Большими глотками выпила чай, а от бутерброда смогла осилить только несколько кусочков – не могу есть по утрам. «Николаевна, вы где?» – звала я своих спасителей. «Здесь, у выхода», – отозвалось мне оттуда. Я напялила свою коричневую шапку, куртку и сапоги-дутыши. Анна Николаевна обвела меня своим прозорливым взглядом и сказала по слогам: «В магазин!..»

Мы с Варюней по обыкновению сидели на заднем сидении и миловались. Она снова пыталась со мной разговаривать, а я с ней. Женька часто посматривал на нас в зеркало и улыбался. «Хороша девчонка, – говорил он. – Мне б такую». «Свою заведи, а потом и говори! – пробурчала Николаевна. – Нам и самим нужна». Я сидела и думала о том, что моему ребёнку не хватает отцовской любви и мужского воспитания. Наверно, поэтому она так потянулась к совсем незнакомому Женьке и даже уснула у него на руках. В тот вечер она не капризничала и не ныла, а всё выполняла, что ей предлагал… Женя. Да… а своему отцу и дела нет… Я смотрела в окно, за которым мелькали пустые деревни и сёла.

– Глянь! Всё в упадке! – переключила меня Николаевна. – Сколько колхозов раньше было! А сейчас? Будто Припять! Вымерли все!

Я качала головой, а Женька подначивал Николаевну: «Ну и что? Теперь все в городах живут! Работают в офисах!»

– Так работают! А толку что? Вот возьми да не дай Бог случись сейчас война. На что жить будем? Чем, извините меня, желудки свои набьём? Вон на Украине сейчас что творится – гляньте! Ужас же! Придумали – Майдан. Там и до революций, и до чего угодно не далеко. Так вот, не дай Бог и нас коснётся, мы чего делать будем? Картошку и ту за границей покупаем. Поглядите – все поля пустые. Сколько места! Вот бы японцы порадовались!

– И китайцы! – добавил Женька.

– А не всё ли равно? – поправляя шляпку, заметила Анна Николаевна.

– Давайте лучше музыку послушаем, хватит про политику. Говорят, когда много про это говоришь, несварение бывает, – делал Женька погромче музон.

Варюшка припрыгивала у меня на руках и пританцовывала. «Ох, и весело же едем», – говорила Николаевна. Я же припрыгивала не меньше. Только не от музыки. Я боялась встречи с онкологом. Что же он скажет?.. Мне вспомнились все мои умершие от рака родственники. Они таяли на моих глазах и затухали, как свечка: иногда медленно-медленно, а иногда – мгновенно. Я смотрела на Варюню и гнала от себя эти едкие мысли.

– Ну вот, в город въезжаем! – изрёк Женька.

– Давай в какой-нибудь торговый центр! – приказала ему Николаевна.

– Слушаюсь и повинуюсь, – с улыбкой сказал наш водитель.

– А ты с Варькой посидишь!

– Да мне в удовольствие!

– Вот и хорошо.

Притормозив у большого светящегося здания, Николаевна вывела меня за руку из машины. Она подводила меня к торговым местам и показывала разные наряды, но я ничего ей не говорила. «Ну тебе хоть что-то нравится?» – спрашивала она меня. «Так мне-то многое нравится. Только денег у меня таких нет», – стыдилась я. «Всё. Моему терпению пришёл конец. Снимай с себя шапку, куртку, сапоги. Будем меняться!» – попросила она меня. «Милочка! – крикнула она менеджера в белой блузке. – Принесите нам всё самое модное для юной красавицы!»

Юная красавица стояла за длинной ширмой и смотрелась в зеркало. Длинная коса была ниже пояса, а больше, пожалуй, никаких достопримечательностей у неё не имелось. «Машенька, примерь», – Анка сунула мне за шторку целую кучу одежды. Я начала разбирать: джинсы, кофта, ботильоны, куртка, шапка… Слов нет, чтобы передать те ощущения, которые я тогда испытала! Во-первых, непреодолимое чувство стыда. За то, что я так выгляжу неловко, за то, что не могу сама себе позволить ничего и за то, что у меня есть такой никчемный муж, которому абсолютно безразличен этот вопрос. А, во-вторых, восторг. Это чувство, правда, не перебивало первое, но было таким же сильным. Когда я примеряла все новые шмотки на себя, мне хотелось жить! Я завидовала самой себе и тем людям, которые могут без оглядки на ценник позволить купить любую вещь. Я же давно забыла, что это такое, да, впрочем, и не знала-то никогда.

– Ну, покажись! Выйди к нам, – звал меня голос из-за ширмы.

Расправив все мелкие складочки и одернув ярко-красную кофту, я вышла в центр примерочной. «Ой, какая ты!» – всплеснула руками Николаевна и приложила ладони ко рту. «Нам нравится! Берём всё! – кинула она продавщице. – По карточке можно?» Та кивнула в ответ. «Так. Я на кассу. А ты давай уложи пока свои вещи в тот большой пакет. Да, ценники мне подай. Пробить же это всё как-то нужно», – протараторила Анка.

Я стояла в недоумении. Тогда Анна Николаевна подошла ко мне и резкими движениями сорвала с каждой вещички ценники: «Ну, кулёма, тебя не дождаться!»

Я смотрелась в зеркало и не могла прийти в себя: «Как это? Я думала, такое только в фильмах бывает…»

– Э-эй, Ма-ру-ся, закругляйся! Хватит красоваться! В больницу опаздываем! – звала меня Николаевна.